Андрей Бабицкий просто молодец. Это история про мою родню.
Там моя родня, которая любит всё то, что люблю я. А здесь, в России, в большом количестве живут люди, которые ненавидят этих женщин и считают всё описанное Бабицким — мерзостью и угаром.
И как так получилось, что одних, которые любят то же самое, что и я, и большинство из нас — там бомбят, а других — которых всё это ненавидят, здесь, в России, почитают, читают и целуют взасос, и платят им огромные зарплаты… как так вышло — я не пойму всё равно.
Хотя всё ещё пытаюсь.
Сегодня на праздновании Дня флага на центральной площади слегка подвыпившая, пожилая, но очень статная женщина — за ее спиной кокетливо жмутся и хихикают две такие же немолодые подружки — протягивает австрийскому журналисту, с которым мы сюда заглянули, футляр с железными стопками.
На крышке футляра — стилизация звезды героя СССР.
Австриец — немного хлыщ, но не наглый — русским не владеет и понять, что от него хотят, не может, а переводчик замешкался, никак не в состоянии решить, стоит ли переводить эту белиберду.
Тогда мадонна достает маленькую стальную фляжку с такой же звездой. «Вот это, — она показывает тормозок со стопками, — куплено в Твери, — а вот это, — очередь фляжки, — в Санкт-Петербурге». Она гордится, что бывала в этих городах, гордится Россией и собой, знающей, что это такое.
«Выпейте, — предлагает она иностранцу, — ведь в вас тоже есть что-то русское».
Объяснила очень просто, но поразительно внятно: «Вот смотри, есть семья, родина, небо (на последнем слове выразительно задрала голову и синхронно взмахнула крылом) — и мы одинаковые».
То есть теперь она уже немного гордилась и Австрией, поскольку Австрия то ли сохранила в себе, то ли каким-то чудесным образом приобрела частицу России.
Вот так в течение минуты или полутора была исполнена целая оратория о любви к русскому и об ослепительном счастье быть русским. Работает это чувство безотказно из Донецка в Россию, в обратную сторону — с перебоями. Но тоже работает.
Австриец, конечно, не знал, зрителем какой шекспировской по силе пиэсы он оказался. И не узнает. Немного даже жалко — то ли его, то ли пиэсу.
Свежие комментарии