Все чаще говорят о том, что в Донбасс возвращается война. На самом деле война и не прекращалась. Даже в те месяцы, когда не были слышны звуки выстрелов, луганчане воевали с нищетой и голодом.
Особенно тяжелая ситуация сложилась в Луганской народной республике. Луганск и до войны был беднее Донецка, а после лета 2014-го это состояние усугубилось.
Сейчас от голода уже не умирают. Тем летом умирали. Физически. В европейской стране двадцать первого века это представить сложно, но это так.Минимальная пенсия в ЛНР — 1800 рублей. Большинство пенсионеров столько и получают:
■ 1800 — 2000 рублей. Килограмм мяса, в зависимости от сорта, стоит от 150 рублей.
■ Проезд в маршрутке — 6 рублей.
■ Квартплата за однокомнатную квартиру по счетчикам для одного человека, без учета отопления, — примерно 600 рублей.
Некоторым пенсионерам помогают дети. Но с учетом высокой безработицы чаще приходится слышать: «всей семьей живем на бабушкину пенсию».
Как живем? Как физически можно жить на эти 2000 рублей?
Оказывается, можно.
Впрочем, с безработицей сейчас все не так плачевно, как еще полгода назад. Открылось множество мелких предприятий, восстанавливаются некоторые заводы, и рабочие места появляются. Но одинокие пенсионеры все так же выживают на эти свои две тысячи.
А количество одиноких пенсионеров не уменьшилось, а увеличилось. Потому что дети уехали, спасаясь от войны, а их бросили. Это тоже непросто представить.
Пенсионерка Зоя Михайловна иногда созванивается со своей дочерью, переехавшей в Одессу. Дочь звонит матери и спрашивает, когда же та поумнеет. Дочь уверена, что в Луганске — российские войска, колорады и ватники. Мать придерживается другого мнения. Дочь не помогает матери, потому что она выбрала Украину, а мать — нет. Не «не может» помочь матери, а «не хочет».
У пенсионера Петра Николаевича дочь уехала в Россию. Там у нее свое ЧП, иногда звонит, хвастается заработками. Из России в Луганск приехать проще, чем из Украины. Но она не приезжает.
Здесь дело не в политике. Здесь дело в людях. Приходишь в центр помощи престарелым, слушаешь эти истории, и становится очень страшно.
— Во время войны пожилые люди приходили к нам просто пообщаться. Понимаете, это же в основном ветераны Великой Отечественной войны или дети войны. Они тогда пенсию вообще не получали, но говорили: «Надо терпеть». Очень переживали, чтобы Россия нас не оставила, — рассказывает Светлана Шавлай, директор КУ «Краснодонский территориальный центр социального обслуживания».
По одному только Краснодону несколько десятков пенсионеров, к которым наведываются сотрудники «Терцентра». Организовывают досуг, помогают по хозяйству, достают гуманитарную помощь. Собственно, гуманитарная помощь из России — это та самая соломинка, за которую пенсионеры держатся.
Вот бабушка Лида. Она ребенок войны. Выросла в детском доме в Луганске. Работала на Дальнем Востоке. Жила с мужчиной. Он повесился. Больше семью бабушка Лида не заводила. Осталась одна. Сейчас у нее рак. Ничего, держится. Ей привезли гуманитарку — немного сахара, немного круп, банку тушенки — и она счастлива.
— Как выживала? Да так, потихоньку. Приходишь в церковь, то у меня что-то с огорода есть — я поделюсь. То еще у кого-то есть — он поделится. Друг друга выручали, — рассказывает она.
Вот Мария Гавриловна. Она была медсестрой еще в Великую Отечественную. И сейчас держится очень бодро.
— Работники соцзащиты нам, конечно, помогают. Приходит женщина, помогает нам, убирает, приобретает что-то за гроши за эти, за последние. Ну и огород. Еда со своего огорода выручает, — говорит она.
А вот Михайловка, пригород Первомайска, находится на самой передовой. Собственно, на огородах-то жителей Михайловки передовая и расположена. Так что этого подспорья жители Михайловки лишены.
— К нам гуманитарка приходит, но чаще так получается, что она приходит в Первомайск, а нам мало достается, — объясняет пенсионерка Ольга Михайловна. — Не хватает, конечно, практически всего: еды, бытовой химии, одежды теплой вот сейчас еще не хватает. Воды у нас нет с начала лета, на украинской стороне воду перекрыли. Ну как… Гуманитарщики, конечно, помогают. Еще вот ополченцы у нас стоят, тоже помогают. Ну ничего, держимся как-то. Стреляют сейчас поменьше, а то все лето бахало.
Голодные эти пенсионеры с передовой радуются сейчас совсем простым вещам. Когда подвозят воду, когда привозят гуманитарную помощь, когда не стреляют.
Татьяна Михайловна родом из Золотого-4, которое занято сейчас украинскими войсками. Она живет в Первомайске. Живет как все пенсионеры здесь: на ту же мизерную пенсию, в доме без воды и иногда без света.
И просит она о мире.
— Мир, зайчик, — это спать спокойно, когда ты не спишь в подвале. Мы всю зиму в погребе проспали, на мне валенки, штанов десять штук, я боялась их снять. Даже в комнату захожу, а не раздеваюсь, все это на мне. Фонарик на руке висит. Это не мир. И сейчас не мир, когда я работаю, а надо мною пули летают. Это — тоже не мир. Я вот не могу к родственникам пойти, хотя тут пешком совсем рядом. Я родом оттуда, где сейчас стоит нацгвардия. Вот буквально тут полтора-два километра. А я не могу туда пойти. А они сидят в моем доме, где я родилась, где всю жизнь прожила, где сына своего родила. Они там сидят и оттуда стреляют. Мира хочется. Всем хочется. Любому простому человеку. И чтоб они не считали, что мы тут недочеловеки, недолюди. Как они нас только не обзывают. И уродами, и… Пусть на себя посмотрят они. Мы до них с войной не пришли. И мы хотим мира. А мир только наступит действительно, когда отсюда их прогонят.
Свежие комментарии