Размышления о том, что российская экономка может выиграть от нефтяного краха
Насосные агрегаты работают на закате в Мидленде, штат Техас, США, 11 февраля 2019 года. Рейтер / Ник Оксфорд
Говорят, Роснефть была причастна к обвалу курса рубля во время апогея девальвации в декабре 2014 года. Говорят, Игорь Иванович Сечин приложил руку и к развалу ОПЕК+ на прошлой неделе. Это подтверждают прозвучавшие на выходных комментарии пресс-секретаря Роснефти Леонтьева о том, что доля рынка важнее цены. Почти половину всей нефти в России добывает именно Роснефть. И именно позиция ее руководства играла решающую роль в ходе совещания Путина с нефтяниками перед заседанием ОПЕК+. Да, это могло быть эмоциональное решение — желание ответить надоедливым американцам с их постоянными санкциями. Наибольшее раздражение могли вызвать санкции против Северного потока 2 и трейдера Роснефти, покупающего венесуэльскую нефть. Но я почему то склонен считать, что в решение развестись с ОПЕК было больше рационального зерна, чем эмоций.
Есть несколько экономических причин, почему Россия решила расстаться с ОПЕК. Вкратце: потому что можем.
Россия, как и Саудовская Аравия, не хочет терять долю рынка. Это главное. Saudi Aramco увеличит поставки нефти в апреле до 12.3 млн б/с, сообщается в пресс-релизе саудовской нефтяной госкомпании. Это более чем на 20% больше текущего уровня. За время действия соглашений картеля с независимыми производителями с 2015 года добыча участников сделки не только не росла, но и сокращалась. Напротив, в Штатах добыча росла и вышла на новые рекордные уровни. То есть ОПЕК+ добровольно уступила долю рынка американцам. В США рынок нефти конкурентен. Это не монополия, как у саудитов, и не олигополия, как в России. Чтобы невидимой рукой посадить американских сланцевиков за стол переговоров ОПЕК и заставить их участвовать в кампании по сокращению добычи, нужно просто снизить цену, чтобы она ушла ниже себестоимости добычи в США. Эта себестоимость постоянно снижалась в последние годы. Возможно, сейчас, она упала до $40 за баррель. В время первой нефтяной войны в 2015 году Сечин сообщал, что себестоимость добычи нефти Роснейтью составляет $4 доллара за баррель.
Есть несколько факторов, благодаря которым Россия может вести нефтяную войну с саудитами и американцами в текущих условиях:
- резервы
- плавающий курс рубля
- упор на природный газ
- возможность диверсифицировать экономику
Недавно Антон Сулуанов сообщил, что бюджет несколько лет способен исполнять социальные обязательства при цене нефти в $30 за баррель. Россия за многие годы создала Фонд национального благосостояния, складывая в копилку излишки доходов бюджета от нефти дороже $40 за баррель. Дошло до того, что многие просили поднять цену отсечки и власти всерьез начали обсуждать проблему инвестирования средств ФНБ, когда его размер превысит 7% от ВВП. Как оказалось, уже незачем.
Слова Силуанова про $30 за баррель нефти стали первой ласточкой, а для кого-то они прозвучали как гром среди ясного неба. Стало понятно, что Россия созрела к тому, чтобы дальше двигаться самой. И действительно. Чем ситуация сейчас отличается от той, что мы имели в 2014-15 годах. В 2014 году Банк России начал валютную реформу, несколько лет до этого вынашивая идею перехода на управляемый флоатинг, при котором рубль является свободно-конвертируемой валютой, курс которой определяется спросом и предложением, а не валютными коридорами и интервенциями. Однако по времени эти планы совпали с введением санкций против России и обвалом цен на нефть, что обернулось более чем двукратной девальвации рубля (с 33 до 80), исчерпанием валютных резервов и угрозой экономической рецессии. На нефтяном рынке началась так называемая первая нефтяная война, или демпинг.
Цены на нефть рухнули в два раза из-за желания саудитов вытеснить с рынка американскую сланцевую нефть. В ноябре 2014 года королевство отказалось сокращать добычу, и ОПЕК впервые стала абсолютно бессильнойс точки зрения поддержания цены нефти. Началась война за долю рынка. Со временем неэффективные игроки должны были покинуть рынок, растущее предложение нефти сменилось бы падающим за счет их ухода. Но надолго Саудовскую Аравию не хватило. У королевства возник бюджетный дефицит. А поскольку у России также возникли проблемы, появился на свет союз Москвыи Эр-Рияда, или дружба по необходимости. Теперь у Россия есть резервы. 570 миллиардов долларов составляют ФНБ и резервы Банка России.
Еще у России есть плавающий курс рубля. При снижении цены нефти падает курс рубля, поскольку сокращается профицит торгового баланса, а спекулятивный капитал уходит из страны. Российские нефтяники имеют конкурентное преимущество перед саудитамии американцами за счет падения рубля. При падении цены нефти в долларах и курса рубля к доллару рублевая выручка в целом остается неизменной. Напротив, у саудитов курс риала фиксированный, а американский доллар только начал снижаться.
В последние годы Россия ввела в эксплуатация Силу Сибири и ямальские проекты СПГ. Это своего рода тыл для сырьевой экономики.
Ну и главное, экономика России получила очередной шанс на диверсификацию. Могут развиваться компании сферы высоких технологий: Яндекс, мобильные операторы, разработчики программного обеспечения, и прочие сектора экономики, не имеющие отношения к добычи полезных ископаемых
Такие шоки, как сейчас отрезвляют память тем, кто отвечает за экономическую политику в компаниях и в правительстве. Пора заняться выработкой стратегии переходе с ископаемого топлива на возобновляемое, менять структуру экономики с добывающей на производящую. Экономический шок также зачастую приводит к политическим потрясениям, если указанные перемены не предпринимаются вовремя.
Дмитрий Полин, ProFinance.ru
Свежие комментарии