Юрий Пронько: Я буду аплодировать Орешкину стоя, если он реализует новую модель экономики

АВТОР

Во-первых, министр финансов Антон Силуанов сообщил, что в следующем политическом цикле (в ближайшие 6 лет) налоговая нагрузка для добросовестного (законопослушного) бизнеса не будет увеличиваться.

По его словам, пойдет обратный процесс. В частности, глава Минфина заявил:

Нельзя говорить о том, что мы где-то втихаря подкручиваем, повышаем налоги. Наоборот. И хочу сказать, что для добросовестных налогоплательщиков в следующем цикле налоговая нагрузка увеличиваться не будет, наоборот, она будет сокращаться".

Обнадеживающая новость, хотя пока все наоборот: фискальная нагрузка на бизнес постоянно возрастает через так называемое косвенное налогообложение (индексацию акцизов на топливо, доначисления по ранее выявленным "нарушениям" (многие хозяйствующие субъекты судятся по данному поводу с ФНС), повышение иных неналоговых платежей и т.д.).

Сейчас слова господина Силуанова многими будут восприняты, как предвыборная риторика, которая должна успокоить бизнес. Тем более, свои слова глава Минфина произнес на съезде РСПП. Невозможно представить, чтобы "главный бухгалтер" страны заявил в открытую отечественным промышленникам и предпринимателям, что после мартовских выборов их ждет кратное повышение фискальной нагрузки. Хотелось бы верить, что слова Силуанова не будут расходиться с делом, а точнее, с теми решениями, которые последуют в среднесрочной перспективе. Предсказуемость экономической политики, в том числе и в налогообложении, имеет фундаментальное значение для бизнеса, который сможет на этой основе формировать свои планы на будущее.

Второй неожиданный "маневр" без публичного признания своих ошибок, о котором стало известно во время эфира программы "Пронько. Экономика": Минэкономразвития в своих недрах разрабатывает самую настоящую… экономическую революцию в России! Фактически речь идет о смене парадигмы развития страны и ее экономики.

Известный российский ученый-экономист, экс-глава ЦСР Михаил Дмитриев, принимающий непосредственное участие в разработке стратегического проекта, поведал о деталях предстоящих масштабных изменений.

Михаил Дмитриев: Правительство просто засучило рукава и вкалывает по-черному. В Минэкономики сейчас центр запуска нового экономического роста. Он пойдет, прежде всего, от переключения совокупного спроса страны на внутренний рынок, это, прежде всего, инфраструктура и жилье. Сейчас как раз прорабатываются все развилки, там много вариантов. Это непростой процесс. Но я хочу сказать, что он идет очень содержательно. Вчера мы четыре часа просидели, просто реально ходили по конкретным деталям. Что нужно сделать, где нужно, какие нормативные акты подправить, какой вариант лучше, какой хуже. Это реальная работа. Но она даст экономике триллионы рублей, ускорение роста, и не просто ускорение роста, а рост несырьевой экономики, и вместе с ним рост уровня жизни населения.

Юрий Пронько: Условно говоря, это инфраструктура?

М.Д.: С нее начинается. Но, на самом деле, к инфраструктуре нужно жилье.

Да никто не против доступного жилья! Но ни для кого не секрет, в какой ситуации сегодня находится отечественный строительный комплекс. Тысячи компаний обанкротились. Треть строительных организаций находятся уже в конкурсном управлении. Ужасают суммы, которые подрядчики, субподрядчики и другие хозяйствующие субъекты должны друг другу, но в силу банкротства, не могут вернуть. В банкротном состоянии находятся 12 стратегических и 1 градообразующее предприятие. Сейчас Казначейство фактически управляет уже несколькими субъектами Российской Федерации. Не очень верится, но, похоже, министр Орешкин начал осознавать катастрофичность сложившейся ситуации и дал команду к разработке нового стратегического маневра в экономике. Почему он умолчал об этом, находясь в стенах российского парламента, где ему устроили публичную трепку, непонятно.

Ю.П.: Михаил Эгонович, вы говорите, строительство. Я - за. Но как будем расшивать проблемы строительной отрасли?

М.Д.: Выход из большого кризиса с помощью, в том числе, проектов развития инфраструктуры, так и начинается. Все сидят в долгах, потому что нет сбыта и некуда продавать продукцию. На строительную индустрию спрос упал еще в 2008 году, и инвестиции так и не восстановились с тех пор. А если мы возьмем историю с долиной реки Теннесси в Америке после Великой депрессии и планом строительства инфраструктуры, начинали они с того же. Строительные компании были банкроты. Они построили небоскреб нью-йоркский Эмпайр, и он не окупался до конца 70-х годов. И таких эпизодов инфраструктурного бума, на самом деле, много. Но есть просто яркие вещи в истории, которые показывают, как это работает. Инфраструктура помогает выйти из периода, когда все плохо в инвестиционных отраслях. И у нас как раз такой период.

Ю.П.: То есть, процедура банкротства, конкурсного управления неизбежна? Расшивка долгов возможна, если начнется закачка и заказы со стороны государства, я правильно слышу?

М.Д.: Условно можно провести аналогию с одним примером нашего совсем недавнего опыта. Это уже не долина реки Теннесси в Америке, а оборонка. Помните, в каком состоянии она находилась в середине 2000-х годов?

Ю.П.: Браво! Если я правильно Вас слышу, я скоро начну аплодировать Орешкину, если он это реализует. Потому что то, о чем сейчас сказал Михаил Дмитриев, по поводу оборонно-промышленного комплекса, для меня является ярким примером того, как можно целые отрасли выводить из кризисного состояния.

М.Д.: Я об этом и говорю. И никаких ракетных технологий здесь нет. Если реально начинается генерация нового спроса на продукцию отраслей, как-то все эти долговые проблемы начинают раскручиваться. И главное - это все-таки живой экономический спрос на товары. Если он есть – бизнес понемножечку решает проблемы.

Вот с потребительским спросом-то у нас как раз и не очень. В России четыре года подряд падают реально располагаемые доходы. Спрос сжимается. То, что мы увидели по концу 2017 года, когда чиновники стали рапортовать про рост по ипотеке и потребкредитам, крайне настораживает. Про ипотеку еще можно согласиться - сегодня действительно крайне низкий исторический минимум по ставкам. Но потребительское кредитование - это крайне опасная штука. Фактически оно стимулирует импорт, иностранного производителя. Эксперты сходятся во мнении, что потребительское кредитование – это большой риск для экономики, искусственный допинг, который нашей экономики сейчас не нужен. Но вот ипотека – это не шутки.

Известный российский ученый-экономист, экс-глава ЦСР Михаил Дмитриев. Фото: Телеканал "Царьград"

М.Д.: Есть реальный потенциал в стране удвоить вводы жилья. И это будет спрос, который реально удовлетворяет потребности населения. Потому что обеспеченность жильем населения гораздо ниже, чем она должна быть при нашем уровне доходов. Большая часть этого удвоения жилья может произойти либо за счет ипотеки населению, либо за счет развития коммерческого корпоративного арендного жилья, которое тоже будет создаваться в кредит, на базе финансовых инструментов и в долг. Но, при этом, это будет генерировать огромный спрос в экономике. И, когда население берет ипотеку, это значит, на долгие годы люди переключают значительную часть своих доходов на внутренний рынок. Они, возвращая эти кредиты, прежде всего, финансируют внутренний спрос. Потому что строительство жилья – это не китайский ширпотреб. Это наши внутренние строительные материалы, строительные услуги, товары для дома и все остальное. Но надо добавить еще триллион инфраструктуры в год. Это в полтора раза увеличение финансирования инфраструктуры. И это десять лет подряд.

Ю.П.: Вы постоянно говорите о производстве. Не только строительных материалов или смежных со строительством отраслей, но и о потребительских, насколько я понимаю, товарах.

М.Д.: У всех этих расходов есть мультипликатор. Один рубль, вложенный в инфраструктуру, например, в железные дороги, по цепочке производственных связей дает полтора рубля дополнительного производства в других отраслях экономики. Это уходит в зарплаты, в социалку, в налоги. Люди начинают больше покупать. Раскручивает двигатель экономического роста. Потому на выходе из кризиса, например, инфраструктура так хорошо работает, как антикризисная мера, мера ускорения экономики.

Я тоже поддерживаю инвестиции в инфраструктуру. Более того, я считаю, что жилищная проблема – это проблема номер один, которую надо решать, и которая даст мощнейший мультипликативный эффект. За счет заказчика в лице государства или других корпоративных клиентов, наверное, можно частично, не полностью, но расшить тот долговой кризис, который мы видим в строительном комплексе и по другим отраслям. Но что мы будем делать со стимулированием реальных доходов? Мы надеемся, что население у нас будет создавать мультипликативный эффект за счет того, что, например, будет брать те же ипотечные кредиты, провоцируя рост внутреннего потребления, налоги и так далее. Отлично, я согласен. Но четыре года подряд падают реально располагаемые доходы. И ни в одном правительственном документе нет и в помине стратегии о стимулировании.

М.Д.: Вы говорите, четыре года падают доходы, и растет бедность. Конечно, потому что кризис, спад экономики. Если мы входим в стадию экономического роста, а для этого сейчас есть возможности, это рост 3-4% в год. Он за собой потянет рост доходов. И это значит, начнется снижение бедности.

Ю.П.: Вы говорите: 3-4%. Где это в документах? У Орешкина в прогнозах, в принятом трехлетнем бюджете, до 20-го года, ничего подобного нет: 2,1, 2,8, 2,9.

М.Д.: Мне, как эксперту, документы не важны. Мы считали вклад этих новых методов в экономический рост. И мы выходим спокойно на 3,5-4%. Это не проблема.

Ю.П.: Но это все равно ниже, чем среднемировой показатель.

М.Д.: По крайней мере, показатель, который соответствует уровню стран с доходами выше средних в мире. Мы сейчас близки по доходам к нижней планке стран Организации экономического сотрудничества и развития, развитых стран. Для этих стран 3,5% роста в год – это космические темпы роста. И мы как раз выходим на максимум. Это потенциал. Больше страна с такими доходами и с таким уровнем развития, как Россия, дать не может, мы начнем перегреваться, и это кончится плохо.

Ю.П.: Если мы увеличим темпы роста, а вы говорите, потенциал есть, до 5-6%, это уже нас перегреет, и мы захлебнемся?

М.Д.: Однозначно. У нас не хватит ресурсов, все это выльется в инфляцию. Если мы резко начнем пытаться ускорить рост всеми возможными средствами, значительная часть этого уйдет вхолостую, в трубу: либо в импорт, потому что внутри страны не будет нужных товаров, либо в рост цен.

Пока ничего не изменилось, так как модель роста остается прежней. И вот сейчас появился шанс. Михаил Дмитриев полагает, экономика России может выйти на уверенный рост в 3,5-4% за пять-семь лет. И она может продолжать такой рост еще лет 10-15. То есть, до 2030-2035 года эта модель роста будет иметь потенциал, она будет работать. Дальше, конечно, все придется менять, но это будут проблемы на другом уровне развития и благополучия.

М.Д.: Мировая экономика в этом году вырастет почти на 5%. В следующем году еще больше. Какой рост в России? 1,5-2%. Это соответствует темпам роста кризисных латиноамериканских стран. Но наши драйверы экономического роста, которые могут намного ускорить развитие в ближайшие 3-5 лет, совершенно не зависят ни от Мексики, ни от Америки, ни от Китая. У нас главные факторы роста, прежде всего, внутренние. В новой модели внутреннее потребление может расти гораздо быстрее импорта, потому что это развитие инфраструктуры, это рост производительности, который никак не связан с тем, что происходит в мире. Все эти факторы не зависят от прямых иностранных инвестиций, потому что российские компании уже давно снизили свой внешний долг и, собственно, для развития им это не нужно. Сейчас совершенно другие двигатели роста инвестиций в стране. Это практически не связано с экспортом. Потому что нашу инфраструктуру и услуги городской экономики мы особенно не планируем экспортировать куда-то за рубеж. Это всё внутреннее потребление, которое связано с потенциальным ускорением внутреннего спроса.

Ю.П.: Что будет стимулировать внутренний спрос?

М.Д.: Для этого как раз и нужны те триггеры, которые сейчас очень активно готовятся.

Главная угроза для России – бедность и нищета граждан

Я понимаю, что у вас оба выше изложенных положительных факта вызывают скепсис. Правительство и Центробанк за минувшие ходы сделали всё, чтобы доверие российских граждан было подорвано. Но скажу вам честно: если фискальная нагрузка на бизнес в ближайшие шесть лет будет не возрастать, а поступательно снижаться, если разработки команды Орешкина по фундаментальной смене парадигмы социально-экономического развития страны станут реальностью, я готов, стоя, аплодировать тем, кого я сегодня продолжаю критиковать. Критиковать не ради критики, а ради осознания ими собственных просчетов и ошибок. Правда, овация будет тогда, когда слова воплотятся в реальные решения и масштабные проекты. Наша страна обладает всеми необходимыми ресурсами, чтобы стать ведущей экономикой мира в 21 веке. Политическая воля имеется, осталось отказаться от примитивной спекулятивно-сырьевой модели и выйти на траекторию устойчивого инновационного развития.