Первые отклики западных политиков и журналистов на послание российского президента оказались крайне эмоциональными. Запад шокирован новейшим российским оружием, действие которого подробно и убедительно продемонстрировал Путин. Но сделал он это вовсе не для того, чтобы напугать наших «партнеров». В чем же была реальная цель столь мощного сигнала?
Необычность путинского послания уже не нужно никому доказывать – в России и в мире в ближайшее время будет более чем возбужденно обсуждаться его военная часть. Первомартовскую речь уже сравнили со всем, с чем только можно: с «кузькиной матерью» Никиты Хрущева, с выступлением Рональда Рейгана про «звездные войны», с мюнхенской речью самого же Путина.
В реальности нынешняя речь президента, конечно же, займет свое место в числе важнейших его выступлений: по крайней мере на сегодня она входит в первую тройку наряду с выступлением в Мюнхене в феврале 2007-го и обращением к парламенту во время присоединения Крыма в марте 2014-го.
Эффект от нынешней речи, как и от мюнхенской, будет долгоиграющим. Более того, выступление содержит в себе формулу обеспечения условий для великого будущего России.
Если речь февраля 2007-го была о том, что мы не позволим закрепить дискриминирующий и не устраивающий нас мировой порядок, то нынешняя речь дает понять: мы совершили прорыв в области разработки и внедрения новых вооружений, выводящий нас в безусловные лидеры по военной мощи. Не в плане количества вооружений, а в плане их качества, принципиальной новизны.
На то, чтобы догнать в этой области Россию, у США уйдут даже не годы, а десятилетия – и это означает важный перелом во всей расстановке сил на мировой арене.
Наступает время, когда с Россией нужно срочно начинать договариваться. Альтернативой переговорам является полномасштабная гонка вооружений – да только догнать Россию, как выясняется, будет сложно и очень дорого. И главное, нет никаких шансов получить преимущество. А без надежды на преимущество нет и главной подпорки для американских претензий на гегемонию – военного доминирования и безнаказанности.
Поэтому, по сути, Россия теперь может диктовать условия. А главным нашим условием является как раз переход к новому, постамериканскому мировому порядку. Нет, мы не требуем от Америки капитуляции, мы просто хотим вместе выработать новые правила игры при новом миропорядке. Это то, чего хочет Китай, чего хотят Азия и исламский мир, то, чего хотят многие в Европе.
Это то, чего хотел даже Трамп, собиравшийся договориться с Путиным о новом миропорядке, в котором на первом месте будут стоять интересы Америки, а не глобализации. Его отказ от этого пути носит вынужденный, тактический характер, при этом в самих США продолжается напряженная борьба за власть между «националами» и «транснационалами». То есть теми, с кем Путин может договориться о новом мировом порядке, и теми, кто собирается и дальше пытаться сдерживать Россию. И к первым, и ко вторым обращен призыв из путинского послания: «Сдержать Россию не удалось!»
Зачем же нужны нам эти новые правила игры? Уж точно не для агрессии. Путин подчеркнул отсутствие у России агрессивных планов и напомнил, что именно Россия играет уникальную роль «удерживающего», гарантирующего мир во всем мире:
«Мы никому не угрожаем, ни на кого не собираемся нападать, ничего ни у кого, угрожая оружием, не собираемся отнять: у нас у самих все есть. Наоборот, считаю необходимым подчеркнуть (и это очень важно): растущая военная мощь России – это надежная гарантия мира на нашей планете, поскольку эта мощь сохраняет и будет сохранять стратегическое равновесие и баланс сил в мире, что, как известно, было и остается одним из важнейших факторов международной безопасности после Второй мировой войны и до наших дней».
Иначе говоря, демонстрация нового оружия имеет для Путина абсолютно прикладной характер. Главный враг для него и для России – это не США. «Отставание – вот главная угроза и вот наш враг», – говорит Путин.
Тут нет противоречия с тем, что Путин одновременно демонстрирует новые уникальные разработки отечественного ВПК: да, мы впереди планеты всей в некоторых очень важных военных технологиях. Но мы серьезно отстаем в целом – и в развитии технологий, и в масштабе экономики (которая должна быть гораздо больше), и по качеству (а это не только уровень) жизни людей.
Отстаем не просто от Запада, а от того уровня, которого мы достойны, на которой мы способны и которого мы хотим. Преодолеть это отставание – главная национальная задача. Это не хрущевское «догнать и перегнать Америку» и не «построение самого передового коммунистического общества» – это ответ на вызов времени.
«Дело в том, что скорость технологических изменений нарастает стремительно, идет резко вверх. Тот, кто использует эту технологическую волну, вырвется далеко вперед. Тех, кто не сможет этого сделать, она – эта волна – просто захлестнет, утопит.
Технологическое отставание, зависимость означают снижение безопасности и экономических возможностей страны, а в результате – потерю суверенитета. Именно так, а не иначе обстоит дело. Отставание неизбежно ведет к ослаблению, размыванию человеческого потенциала. Потому что новые рабочие места, современные компании, привлекательные жизненные перспективы будут создаваться в других, успешных странах, куда будут уезжать молодые, образованные, талантливые люди, а вместе с ними общество будет терять жизнеспособность и энергию развития.
Повторю: изменения в мире носят цивилизационный характер. И масштаб этого вызова требует от нас такого же сильного ответа. Мы готовы дать такой ответ. Мы готовы к настоящему прорыву.
Мы обязаны сконцентрировать все ресурсы, собрать все силы в кулак, проявить волю для дерзновенного, результативного труда.
Не сделаем этого – не будет будущего ни у нас, ни у наших детей, ни у нашей страны».
Это – ключевая часть послания Путина. А демонстрация достижений нашего ВПК нужна ему с одной-единственной целью: создание максимально благоприятных внешних условий для развития России. Столыпин говорил в начале XX века про 20 лет мира и покоя, которые нужны для успеха преобразований, для того, чтобы получилось: «Вы не узнаете Россию», – через семь лет началась мировая война, обернувшаяся еще через три года революцией. Сталин в начале 30-х говорил про 10 лет, за которые мы должны пробежать расстояние, отделяющее нас от Запада, чтобы не быть смятыми, – ровно через 10 лет случилась война, первые месяцы которой чуть не закончились гибелью страны.+
Владимир Путин не называет конкретных сроков, за которые нужно сделать рывок. Но угрозы, стоящие сегодня перед нами, носят не менее серьезный характер, чем во время Столыпина или Сталина. И Путин делает все для того, чтобы мы могли сосредоточить силы на внутренних делах, на самом рывке, не отвлекаясь на внешние угрозы.
Именно для этого нам нужна демонстрация нового оружия – гаранта нашего суверенитета и возможности делать то, что должны. Идти на прорыв – в будущее, которого мы достойны.
Свежие комментарии